КОГО ВОСПИТАЛА ПАРТИЯ?

Уважаемая-редакция «БIРЛЕСУ»! Благодарен вам за объективное освещение отдельных моментов декабрьских событий 1986 года в Алма-Ате, которым посвящена публикация «Разбавьте грязью...» Первый раз сказана правда о Динмухамеде Кунаеве, Мырзавае Акуеве, других «героях этих дней», в том числе и обо мне.

Очень прошу, напечатайте мое письмо. Это исповедь коммуниста, бывшего в рядах партии 30 лет и незаслуженно вышвырнутого из нее. Это исповедь человека, судьба которого стала игрушкой в руках сегодняшнего председателя КНК СССР Геннадия Колбина.

Андрей СТАТЕНИН

лауреат Госпремии СССР

бывший управделами ЦК

КП Казахстана.

...Случай не из рядовых: управделами ЦК замешан в хищениях социалистической собственности. Поэтому средства массовой информации разных уровней, подбадриваемые и направляемые партийным аппаратом, взахлеб сообщали в 1987 году о преступлениях А. Статенина, нисколько не заботясь об объективности и правовой стороне. Впрочем, точно также, как по отношению к другим репрессированным в этот же период. Таких набралась целая компания. А на компанию нужна кампания. И ее, официально назвав борьбой за торжество социалистической справедливости, возглавил САМ. Им стал посланец центра Геннадий Колбин, прибывший из Ульяновска на должность первого секретаря; ЦК Компартии Казахстана.

Еще до суда, поправ все законы, кодексы, уставы, он, всенародно объявил меня преступником. До суда меня лишили депутатского мандата, звания - «Заслуженный строитель Казахской ССР». До суда меня исключили из партии.

ЧТО ЖЕ ПРОИЗОШЛО?

При переезде в Алма-Ату из Ульяновска Г. Колбиным был совершен ряд должностных злоупотреблений служебным положением, а именно: используя какие-то свои старые связи, в нарушение положения КЗоТ о перевозке домашних вещей, Г. Колбин понудил ульяновский учебный центр летной подготовки выделить ему сразу два самолета. Один для перевозки его домашних вещей в Алма-Ату, второй - для доставки его супруги и домашней живности.

КЗоТ ст. 116 пост. СМ СССР № 21 от 15.07.1981 года гласит: перевозка дом. вещей разрешается ж.-д. транспортом, автомобильным, водным. Не разрешается воздушным. Тем более за счет летной подготовки, перевозка членов семьи спец. рейсами, отдельными самолетами за счет государства законом не предусматривается даже для членов Политбюро.

Несмотря на это, 7 января 1987 года спецрейс (транспортный самолет ИЛ-76 Т № 76466, командир корабля Моткин) доставил в Алма-Ату 319 мест багажа весом по накладной № 006484 серии Г-42 5000 кг За это будто уплачено Г. Колбиным - 150 руб. Государству же доставка багажа обошлась в 29700 рублей, истрачено на перелет более 90 тонн топлива.

В тот же день, 7 января 1987 года так же спецрейсом (самолет ТУ-134 № 65663, командир Алешин) доставлены в Алма-Ату супруга Колбина - Софья Ивановна с двумя собачками, их дочь и внуки. Пять билетов стоили семье 197 руб. 40 копеек. Государству же эта «экскурсия» обошлась в 7700 рублей и истрачено более 18 тонн топлива. Согласно приказу МГА СССР № 71 от 31.03.81. г. тарифы на заказные рейсы составляют: на ИЛ 76Т - 4000 рублей в час; на ТУ-134 - 1100 рублей в час.

Оплата взимается за время полета туда и обратно.

Когда же Аэрофлот предъявил ЦК КП Казахстана счета на уплату оказанных ульяновским центром летной подготовки услуг Колбину, то он от уплаты отказался, сославшись на какое-то разрешение Е. К. Лигачева, бывшего секретаря ЦК КПСС.

А в это время ремонтно-строительное управление ХОЗУ Совмина Казахской ССР заканчивало выполнять личное указание Г. Колбина о реконструкции его будущей квартиры, которую он выбрал в новом еще незаселенном доме по ул. Тулебаева № 162 (кв. 34). Здесь из 5-ти комнат сделали 4-е, превратив лишнюю в дополнительную ванную. Заменили дубовый паркет на художественный, стены облицевали деревянными панелями. Потолки украсили лепниной. На лестнице срочно был установлен милицейский пост, а ступени облицевали мрамором. Квартиру № 32, что этажом ниже, состоящую тоже из 5-ти комнат, оборудовали для персональных услуг, которые требовались Геннадию Васильевичу: отдыха, охраны, медицинского кабинета и прочего.

Только на реконструкцию кв. 34 было истрачено более 33 тыс. рублей. Оплачивать эти переделки из своего кармана Г. Колбин отказался.

15 января 1987 года ему был вручен ордер № 2632 на квартиру .№ 34 на 2-х человек и сразу произведена прописка в паспортах.

Далее Г. Колбин, несмотря на мои возражения, заставил волевым порядком оформить четырехкомнатную квартиру в соседнем подъезде для своей дочери М. Каменных, в то время еще нигде не работавшей. Всего три человека въехали в 4-х комнатную квартиру № 26. Моя просьба о письменном указании на оформление ордера натолкнулась на взрыв необузданного гнева.

Сам же Геннадий Васильевич переезжать в городскую квартиру не торопился. Особняк по улице Горной оборудован плавательным бассейном, оранжереей, кинозалом, кухонным блоком и многими другими «прелестями», недоступными рядовому труженику Во времена Кунаева он служил, как правило, местом для приема иностранных гостей. Теперь же здесь по распоряжению Г Колбина построили вольеру для собак и трехкомнатный дом для разросшейся охраны Тут же для него держали курятник, небольшую кошару и даже сохраняли живой форель.

А время оплаты расходов неумолимо приближалось. Их набралось в общей сложности на 70400 рублей. Таких средств в партийном бюджете не было, как и не было разрешения секретаря ЦК КПСС Е. Лигачева на списание этих расходов.

Я был вынужден обратиться в финорганы ЦК КПСС за прояснением обстановки. Моя «инициатива» оказалась наказуема. Всплыл донос В. Ефимова, тогдашнего заведующего адмотделом ЦК Компартии. Он сообщал, что я якобы участвовал в хищении мебели с югославской выставки в Алма-Ате в 1981 году. Вместо того, чтобы разобраться по существу, Колбин дал клевете ход. Не остался при этом в стороне и сам. Сняв меня с работы 4-го февраля 1987 года, он предложил передать в «Казахстанскую правду» официальный, литерный, т. е. обязательный к публикации материал, который увидел свет уже 5-го февраля. В нем голословно утверждалось, что Статенин будто бы расхититель, что он уводил от ответственности своих подчиненных. Эта ложь была отвергнута только через год протестом Генерального прокурора СССР как незаконное осуждение, а люди, оболганные по указанию Г. Колбина, восстановлены в партии и на работе. Но до этого времени еще год, а тогда прокуратура Казахской ССР приступила к фабрикации уголовного дела. Следователи изо всех сил собирали на меня компромат. Видимо, им были обещаны ордена и новые должности. Довели мою супругу до крайнего предела человеческих возможностей. Ей отказали в назначении адвоката, не принял ее и Колбин. Протестуя против произвола, она покончила жизнь самоубийством.

Мне было отказано в самой христианской просьбе: прощании с супругой.

Верховный суд Казахской ССР, рассмотревший 20 мая 1988 года протест Генерального прокурора СССР по моему делу, вынужден был, в силу приведенных неопровержимых доводов, снять ранее вынесенное необоснованное обвинение о хищении мебели. Но подняться до оправдательного приговора и моей реабилитации суд не смог. Суд только применил указ об амнистий... за то, что не крал. Получается, по логике вещей, за то, что пытался воспрепятствовать разбазариванию партийных средств, меня амнистировали.

М-да, закон, что дышло, как повернули, так и вышло!

2 декабря 1988 года Генеральный прокурор СССР вновь обращается с протестом, теперь в Верховный суд СССР об отмене по моему делу всех судебных решений и прекращении дела производством за отсутствием состава преступления.

Теперь уже перед судебными органами страны встал вопрос: как быть? Им было известно, кто фабриковал на меня уголовное дело и осуществлял судебный произвол - это Елемисов, Валтунов, Томасов, Айтмухамбетов при поддержке Колбина. Стоило ли высочайшей Фемиде обижать столь почтенную публику? И 23 декабря Верховный суд СССР решил: оставить протест Генерального прокурора СССР о реабилитации Статенина без удовлетворения.

Однако мою просьбу о полной реабилитации и необоснованном осуждении поддержала комиссия Верховного Совета Казахской ССР, проводившая расследование репрессий Колбина, связанных с декабрьскими событиями 1986 года.

А теперь впервые мне предоставлена возможность публично рассказать о том, что же со мной произошло в самом деле. Я благодарен газете «Бірлесу» за участие в моей судьбе и судьбах других людей, кого калечил и калечит произвол.

Литературная обработка Нины САВИЦКОЙ

«Бірлесу», 26 ноября 1990 г.)