Мухтар ШАХАНОВ

АЛМА -АТА. ДЕКАБРЬ 1986.

ПРАВДА И ЛОЖЬ

Лекция, прочитанная в университетах Швеции - в Стокгольме, Упсале (ноябрь 1990 года); Англии - в Глазго, Даяди (январь 1991 года)

Уважаемые дамы и господа!

В 1990 году 4 сентября принято Постановление Президиума Верховного Совета Казахской ССР, которое признало и одобрило выводы и предложения Комиссии по декабрьским событиям 1986 года в Алма-Ате.

Впервые за всю историю Казахской республики, да и всего Советского Союза, было предъявлено серьезное обвинение Центру, в адрес решений Политбюро ЦК КПСС, который спешно обвинил весь казахский народ в национализме.

Декабрьские события с первого дня были трактованы ошибочно, в угоду некоторых должностных лиц, повинных в противоправном подавлении мирной демонстрации казахской молодежи.

Выступление Казахской молодежи в декабре 1986 года было далеко не националистическим. Оно не было направлено против других народов, в том числе против русского. Декабрьские волнения в Алма-Ате - это, по сути дела, первое в стране столкновение двух сил: молодой, не окрепшей демократии и административнокомандной системы.

Истинный масштаб и глубина этой трагедии скрывались от народа. Но правда, какой бы горькой она ни была, разрушит неверные стереотипы и поможет людям понять и оценить истинный характер событий.

Старт декабрьским событиям дал состоявшийся 16 декабря 1986 г. Пленум ЦК Компартии Казахстана, который освободил от должности первого секретаря Д. А. Кунаева и предложил для избрания Колбина Г. В. на эту должность. С этим предложением от имени Политбюро выступил секретарь ЦК КПСС Г. П. Разумовский.

Избрание Г. В. Колбина первым секретарем ЦК Компартии Казахстана было воспринято как грубый диктат центра при решении вопросов, затрагивающих жизненные интересы населения республики. Нужно учесть при этом, что из 20-ти первых секретарей Компартии Казахстана за все годы ее существования только трое были казахами. Пост первого секретаря Компартии республики, как правило, использовался в качестве трамплина для прыжка на следующую ступень карьеры. Аналогичное положение с руководящими кадрами было и в других организациях и ведомствах. Так, руководителями КГБ республики за годы Советской власти были лишь два казаха. Назначенные центром руководители, не имеющие корней в республике, не связанные с ее народом, культурой, бытом, традициями и языком, подбирали себе кадровую команду по своему вкусу. Ни один из присланных центром руководителей, после их освобождения или ухода на пенсию, не пожелал остаться в Казахстане. Пренебрежительное отношение центра к окраинам иногда доходило до курьезов. Так, в свое время Хрущев Н. С., прибыв в Казахстан, воскликнул с трапа самолета: «Пламенный привет узбекскому народу!»

С протестом против решения Пленума ЦК выступила вначале небольшая группа рабочей и учащейся молодежи г. Алма-Аты. Демонстрация была мирной и носила политический характер, не содержала призывов к свержению государственного строя и выпадов против других народов. Молодые люди, собравшиеся перед зданием ЦК Компартии республики, не нарушали законов и общественного порядка, они требовали лишь разъяснений по поводу решения Пленума и выражали свое несогласие с ним.

Руководство республики не пожелало вступить в равноправный диалог с молодежью и выслушать их мнение. Расценив политический протест как угрозу власти, оно отреагировало на него приведением в готовность Алма-Атинского гарнизона и оцеплением площади силами, во много раз превосходящими количество демонстрантов. Был поставлен вопрос о подавлении выступления с применением регулярных армейских частей.

Решение о переброске из разных регионов страны в Алма-Ату спецчастей внутренних войск МВД было принято министром внутренних дел СССР А. В. Власовым после настойчивых просьб) республиканского руководства. По положению Конституции СССР такое решение был правомочен принимать только Президиум или Сессия Верховного Совета СССР, при условии объявления чрезвычайного положения в г. Алма-Ате Верховным Советом Казахской ССР. Оно было принято за спиной высшего органа власти и правительства республики узким кругом лиц.

Перерастание мирной и немногочисленной демонстрации протеста в массовые беспорядки было вызвано политическим бессилием руководителей республики, их неумением и нежеланием найти мирный выход из острой ситуации, их опорой на силу, а не на разум и добрую волю.

Первичная информация о выступлении и принимаемых мерах немедленно ушла в центр по трем каналам - в ЦК КПСС, КГБ и МВД СССР. В дальнейшем она передавалась ежечасно, а по линии КГБ - через каждые полчаса. Телефонные переговоры с ЦК КПСС, по установленному порядку, вел лично Г. В. Колбин, их содержание и адресат нам неизвестны. Известно лишь, что на совещании партхозактива в ночь с 17-го на 18 декабря присутствующим было заявлено, что Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев информирован о событиях и очень озабочен.

Первая оценочная информация происходящего в Алма-Ате ушла в Москву в 18 часов 17 декабря, которую дал лично председателю КГБ СССР Чебрикову председатель КГБ республики В. М. Мирошник. На вопрос Комиссии, кто давал рекомендации по оценке ситуации для вынесения соответствующих политических решений, Мирошник ответил, что Г. В. Колбин, имевший опыт работы в Грузии, ни в чьих рекомендациях не нуждался.

Непосредственно руководство подавлением выступления и последующими репрессиями проводили представители центра, член Политбюро ЦК КПСС М. С. Соломенцев, первый заместитель министра МВД СССР Елисов Б. К., первый заместитель председателя КГБ СССР Бобков Ф. Д., первый заместитель генерального прокурора СССР Сорока О., начальник управления внутренних войск МВД СССР Дубиняк В., первый заместитель заведующего отделом оргпартработы ЦК КПСС Разумов Е. З., заведующий сектором Казахстана отдела оргпартработы ЦК КПСС Мищенко Н. Ф. и лично первый секретарь ЦК КП Казахстана Колбин Г. В.

Из всего состава руководства республики в этот «штаб» были допущены лишь второй секретарь ЦК КП Казахстана О. С. Мирошхин, министр МВД Казахской ССР Г. Н. Князев и председатель КГБ Казахской ССР В. М. Мирошник.

Искаженная оценка ситуации, переданная в центр, дала основание для принятия решения о переброске в Алма-Ату спецподразделений ВВ из других регионов страны. Показательно, что это решение, вынесенное якобы по просьбе Бюро ЦК КПК, было принято фактически за его спиной.

На основании таких же оценок и просьб от имени Бюро ЦК КПК в Москве обсуждался вопрос о введении в Алма-Ате комендатского часа и применении частей регулярной армии. Хотя командующий САВО В. Н. Лобов категорически отказался вводить войска, Колбин Г. В. неоднократно и настойчиво просил убедить министра обороны в этом, уверяя, что собственными силами овладеть ситуацией невозможно. Под давлением центра В. Н. Лобов, устным приказом в 13 часов 18 декабря, ввел на площадь личный состав военного училища, который усилил оцепление здания ЦК.

Показательно, что все важнейшие решения, повлекшие за собой столь тяжкие последствия, принимались без каких-либо письменных указаний, постановлений, приказов. «По просьбе Бюро ЦК КПК введены спецвойска», по просьбе Мирошника, направленной Чебрикову, были задействованы курсанты пограничного училища КГБ СССР, отличившиеся особой жестокостью при разгоне демонстрации 17 декабря с применением саперных лопаток; по устному указанию Елисова применены тогда же 20 пожарных машин; по устному приказу Лобова выведены на площадь курсанты АВОКУ и бронетранспортеры; по устному указанию руководства УВД задержанных на площади демонстрантов помещали без санкции прокурора в СИЗО, спецприемники и ИВС и вывозили за город; по устным указаниям партийных руководителей города на предприятиях изготовлены железные прутья и сформированы народные дружины и т. д. и т. п.

Изначально и однозначно сориентированное на подавление политического выступления любой ценой, вплоть до применения военной силы, руководство республики все-таки предприняло попытки диалога с демонстрантами, но эти попытки также заранее были обречены на неудачу. В объяснении Комиссии член Бюро ЦК Компартии Казахстана, первый секретарь Алма-Атинского обкома Компартии Казахстана М. С. Мендыбаев написал: «Претензии были одни - почему первым секретарем ЦК избрали привозного человека, пусть... будет не казах, но свой, знающий проблемы республики. Уже тогда молодежь опережала в своем мышлении старшее поколение и была возмущена тем, что без совета с народом, с простыми людьми решался вопрос о лидерах коммунистов республики... Они хотели быть услышанными, понятыми, и требовали диалога. Мы же боялись этого».

Вот что пишет по этому поводу тогдашний председатель Совета Министров, ныне президент Казахской ССР тов. Назарбаев:

«Считаю, что основной причиной, побудившей представителей Москвы полностью отстранить нас от контроля за происходящим на площади, стало подозрение, что мы, пользуясь настроением масс, попытаемся использовать его в своих интересах. Особую обеспокоенность у них, вызвал поток записок от демонстрантов, предлагавших в качестве кандидатур на пост первого секретаря ЦК Компартии Е. Н. Ауельбекова, В. П. Демиденко, О. С. Мирошхина, Н. Е. Морозова, С. М. Мукашева, Н. А. Назарбаева и других. Кстати говоря, даже перечень приведенных фамилий однозначно свидетельствует, что молодежь отнюдь не выступала против того, чтобы к руководству республикой пришел человек русской национальности. Тем не менее, карта пресловутого «казахского национализма» была разыграна. Со мной лично в те дни московские руководители разговаривали в исключительно безаппеляционном, оскорбляющем человеческое достоинство, приказном тоне».

Опрошенный в Комиссии член Бюро ЦК, бывший Председатель Президиума Верховного Совета республики С. М. Мукашев утверждает, что его согласия на это и последующие решения о разгонах никто не спрашивал. Аналогичные утверждения дали и другие члены Бюро и секретари ЦК Компартии Казахстана.

Непосредственное руководство подавлением выступления и последующими репрессиями осуществляли представители центра. Вместе с тем объективность требует признать, что моральную и политическую ответственность за пассивную, соглашательскую позицию самоустранение от влияния на принятие ключевых решений, ход событий и на развернутую за ними кампанию репрессий в равной мере должны разделить советское руководство, правительство, секретари и члены Бюро ЦК Компартии Казахстана.

Никто из местного руководства не выразил своего протеста, несогласия по поводу совершающегося беззакония, не потребовал созыва Бюро, Пленума ЦК, не обратился в ЦК КПСС, к народу. Никто из них не протестовал и против неправомерных действий правоохранительных органов, против превышения ими своих полномочий. В беседах с Комиссией многие бывшие руководители (С. Мукашев, М. Мендыбаев, 3. Камалиденов, Рыбников...), обнаруживали провалы в памяти, ссылались на шок, заявляли, что не видели нарушений, не знали о них, ссылались на злую волю Колбина и диктат, представителей центра и т. д., всеми способами пытались оправдать себя.

Решение о первом насильственном разгоне демонстрантов в 18 часов 17 декабря было принято местным руководсвом с одобрения центра. Непосредственный приказ о разгоне отдал министр МВД Казахской ССР Г. Н. Князев. С этого момента в Алма-Ате начались массовые беспорядки.

Специально командированный в Алма-Ату в те дни, бывший член Политбюро ЦК КПСС Соломенцев М. С. внес собственный вклад в толкование декабрьских событий, извратив их суть. Не без его участия во всех средствах массовой информации СССР сообщалось о хулиганских, националистических вылазках алкоголиков я наркоманов.

В ходе работы Комиссии Верховного Совета КазССР выясняется совершенно другая картина. По данным Минздрава, на основании актов медэкспертизы, среди задержанных не оказалось ни одного наркомана, ни одного алкоголика.

Сегодня встает законный вопрос: кому это надо было? Логика проста...

Если на площади были одни хулиганы, алкоголики и наркоманы, то против них необходимо использовать силу. Поэтому власти постарались создать из демонстрантов образ хулиганствующей толпы, враждебной населению. После этого можно штамповать конвейер уголовных дел, как в 1937 году.

Надо признать, что действия части демонстрантов нередко выходили за рамки законного поведения. При попытках диалога с руководителями республики демонстранты проявили по отношению к ним отсутствие политической культуры, нетерпимость, недопустимое неуважение, вплоть до прямых оскорблений и хулиганских выходок. Оказывая неповиновение силам охраны порядка, оскорбляли их, вступали с ними в стычки, драки, забрасывали камнями, наносили им телесные повреждения. Имели место безответственные, провокационные призывы к незаконным действиям, поджоги автомашин, повреждение зданий.

В адрес Д. А. Кунаева выдвигалось обвинение, что он своим отказом выступить перед демонстрантами выразил неприятие решения об избрании Колбина Г. В. и в какой-то мере повлиял на переход мирной демонстрации в массовые беспорядки. Комиссия располагает противоречивыми сведениями на этот счет. Действительно, после двух телефонных звонков от О. С. Мирошхина и Г. В. Колбина, Д. А. Кунаев прибыл в ЦК около 11 часов утра 17 декабря. Бывшие члены Бюро ЦК З. Камалиденов, М. Мендыбаев и Н. Назарбаев утверждают, что он отказался выступать. Сам же Д. А. Кунаев показал, что он просидел в приемной секретаря два часа, а около 13 часов Г. В. Колбин, после очередного телефонного разговора с Москвой заявил: «Вы свободны и можете отдыхать, с ситуацией справимся сами». Но и сегодня многие руководители, опрошенные в Комиссии, считают, что выступление Д. А. Кунаева было необходимо и могло повлиять на демонстрантов, т. к. они настойчиво требовали выслушать именно его.

Однако Д. А. Кунаев в своем объяснении полностью отрицал эти обвинения.

К работе в Комиссии Верховного Совета Казахской ССР по расследованию декабрьских событий 1986 г. были привлечены более двухсот квалифицированных специалистов - эксперты разных специальностей, юристы, медики, социологи, политологи, философы, демографы, экономисты, практические работники прокуратуры, юстиции, МВД, бывшие работники КГБ, представители творческой интеллигенции и общественных организаций - комсомола, профсоюзов.

В качестве рабочих групп Комиссии и ее экспертов были привлечены и представители общественных организаций - Латвийской Лиги прав человека. Казахстанского общественного комитета по правам человека, а также работала бригада Прокуратуры СССР.

По нашей просьбе группа работников прокуратуры, суда и министерства внутренних дел республики, будучи освобожденными от основной работы, в течение нескольких месяцев занимались всеми вопросами, касающимися декабрьских событий.

В Комиссию поступило и изучено около двух тысяч документов, что составило 25 томов, кроме писем, справок и т. д. Комиссия рассмотрела более пятисот томов уголовных и административных, дел, альбомов из КГБ и прокуратуры, журналов из РОВД, учреждений МВД, регистрационных журналов медицинских учреждений, моргов и т. д. Опрошено более восьмисот человек, в том числе ответственных партийных, советских, других руководителей, военных сотрудников правоохранительных органов, свидетелей, дружинников, участников событий, осужденных и пострадавших. Опрошено более трехсот жильцов и сотрудников учреждений в домах и зданиях в районе площади имени Брежнева.

Количество задержанных демонстрантов по разным источникам составляло: МВД - 2336, КГБ - 2212, прокуратуры - 2401.

Комиссией установлено: от учета укрыто около шести тысяч человек, доставленных в изоляторы временного содержания, спецприемники, следственные изоляторы, а также вывезенных за город несколькими рейсами на машинах «автозак» и автобусах. Таким образом, общее количество задержанных по оценке Комиссии составляет 8500 человек.

Далеко не полные данные приводились по количеству людей, получивших телесные повреждения. По сведениям, полученным из Алма-Атинского горисполкома, их было 763, из УВД города - 1001, из КГБ и Прокуратуры КазССР - 1137 человек, Минздрав Республики дал заключение о тысяче двухсот тридцати трех пострадавших. 20 бригад скорой помощи доставили в лечебные учреждения города 540 пострадавших. По данным экспертов Комиссии, только в Алма-Ате телесные повреждения получили 1722 человека. Но и эти данные далеко не полны по следующим основаниям:

- в лечебных учреждениях МВД зарегистрированы все случаи травм, вплоть до ссадин и легких ушибов, в то время как демонстранты, получившие легкие повреждения, за медицинской помощью не обращались из опасения быть задержанными, так как во всех лечебных учреждениях города в эти дни сотрудники КГБ вели регистрацию обращений за медицинской помощью;

- имелись факты изъятия историй болезни из лечебных учреждений сотрудниками КГБ и прокуратуры, что искажает общее число зарегистрированных обращений;

- были случаи оказания медицинской помощи без регистрации;

- не учтены простудные заболевания от обливания людей водой на морозе, лежания по нескольку часов на земле и вывоза за город;

- не учтены нервные заболевания и стрессовые состояния у участников событий с обеих сторон, свидетелей и родственников.

Установлено, что большое количество задержанных с ведома руководства МВД и Прокуратуры, помещали в следственные изоляторы, спецприемники изоляторы временного содержания, в медицинские вытрезвители - без санкции прокурора и постановления суда, без оформления и учета.

Установлен факт вывоза за город большого количества задержанных - их вывозили специальными машинами и автобусами за 25-50 км от города и оставляли полуодетыми в поле на снегу, с некоторых были сняты брюки.

Комиссия выяснила, что еще 17-го и 18-го декабря руководству неоднократно поступали письменные и устные доклады, сообщения о том, что происходит на площади. Так, бывший в то время начальник политотдела МВД Казахской ССР, ныне народный депутат Казахской ССР, генерал-майор М. Д. Калматаев написал в Комиссию: «Разве не нарушение соцзаконности, что парней и девушек, задержанных после очередной «операции», по несколько часов (в декабре) заставляли лежать на земле. При этом солдаты добивались, чтобы они обязательно грудью задевали землю, а тот, кто хоть на секунду смел поднять голову или оторвать грудь от земли, сразу-же получал очередной удар дубинкой. Я об этом безобразии неоднократно докладывал в течение 17-18 декабря бывшему второму секретарю ЦК Мирошхину и бывшему министру внутренних дел Князеву, Мирошхин зло усмехнулся: - «Ты может им одеяло принесешь из дома?»

Комиссии чинились всяческие препятствия при попытках ознакомиться с нужными документами. Так, особо «отличились» 17 декабря на площади курсанты пограничного училища КГБ СССР под руководством начальника училища генерал-майора Карпова. Это они с криком «Ура!» пошли в атаку с малыми саперными лопатками на демонстрантов. Долгое время доступ к документам в пограничном училище был закрыт, как и доступ в само училище. Потребовалось дважды обращаться к Председателю КГБ СССР Крючкову, чтобы такое разрешение было получено. И все-таки первичные документы КГБ, журналы текущей информации и т. д. Комиссии не представлены.

Многие важные документы были уничтожены, в том числе и те, по которым еще не истек срок хранения. Исчез не подлежащий уничтожению секретный оперативный план «Метель-86». Дошло даже до того, что сам первый заместитель Министра внутренних дел Казахской ССР Э. О. Басаров сразу же после беседы с ним в Комиссии приказал уничтожить справку о лицах, причастных к декабрьским событиям. По мнению Э. О. Басарова, она «не имела исторической и научной ценности и утратила практическое значение», но как раз для Комиссии она была очень ценна и имела важное значение. На сегодня уже ясно, что вся правоохранительная система республики была ориентирована на соблюдение законности и порядка, а на выполненение политических установок и воли партийного руководства. Если мы действительно хотим идти к правовому государству, нужно исправлять допущенные беззакоиня.

Сегодня реабилитировано по декабрьским событиям около 60 человек из девяносто девяти осужденных больше десятка дел все еще находится на рассмотрении Верховного Суда республики. Можно сказать, что по всем делам о декабрьских событиях было допущено множество нарушений законности, иногда до анекдотических ситуаций.

Так, например, Бекбосынов А. А. - шествовал по улице с плакатом «Да здравствуют идеи Ленина!» - городским судом осужден на 2 года. Ауэзов Ж. поднял плакат «Каждому народу своего вождя!» - 5 лет, Бисенбаев Е. нес транспарант «Никаких привилегий ни одной нации!» - 7 лет лишения свободы.

За мужество и самоотверженность, проявленные при подавлении декабрьского выступления, боевым орденом Красной Звезды награжден министр внутренних дел Казахской ССР Князев Г. Н. Государственных наград и почетных званий удостоены его заместитель Э. О. Басаров и другие работники правоохранительных органов.

1586 сотрудников МВД КазССР поощрены Почетными Грамотами, знаками «За отличную службу», «Отличник милиции», денежными премиями и благодарностями, 250 человек награждены медалями и 250 грамотами и почетными грамотами Президиума Верховного Совета Казахской ССР. Награждение участников подавления декабрьского выступления - одна из самых позорных страниц. Не удивительно, что оно проводилось негласно, указы о награждениях и поощрениях не публиковались.

В экстренном порядке формировались народные дружины, примерный численный состав которых колеблется от 10-ти до 16-ти тысяч человек.

Установлено, что по указаниям из ЦК КП Казахстана, обкома и горкома партии на заводах изготовляли вооружение для них - обрезки арматуры, цепи, резиновые кабели, якобы для самообороны и защиты от хулиганов. А после событий было бесстыдно объявлено, что это вооружение изготовлялось самими демонстрантами. Комиссия полностью подтвердила несостоя тельность этого факта. Выяснилось, что партийное руководство и лично Колбин был информирован председателем КГБ республики В. М. Мирошником, а он в свою очередь, начальником Алма-Атинского управления КГБ Л. Терентьевым о недопустимости вооружения дружин и формирования по национальному признаку, что, к великому сожалению, в последующем послужило причиной определенного раскола между двумя братскими народами, жившими в дружбе и согласии.

Комиссия установила, что подавление выступления молодежи в декабре 1986 года проводилось по специальному оперативному плану «Метель-1986».

Этот план был впервые апробирован в Казахстане. Данным планом было предусмотрено использование спецсредств, хотя на тот момент не было законодательной базы для этого. Военная прокуратура после событий опросила более семисот военнослужащих по факту использования боевых патронов, сигнальных ракет и прочих спецсредств, материалы составили 29 томов и были переданы в Прокуратуру республики, где пролежали скрытыми от общественности более трех лет. Именно из этих материалов Комиссия установила факты применения служебных собак и саперных лопаток, от которых Прокуратура республики так упорно отказывалась.

Планом «Метель» предусматривались мероприятия по переводу событий в нужное русло - уголовное или националистическое, по желанию, вплоть до провокаций, предусматривалось использование оружия.

Комиссия пришла к следующим выводам:

- Осудить действия Политбюро ЦК КПСС за диктат при назначении высшего политического руководителя Казахстана без учета мнения коммунистов и народа республики;

- за одобрение неконституционного решения о введении в Алма-Ату спецчастей внутренних войск МВД, вызвавшего тяжкие последствия, в том числе и гибель людей;

- за политически безответственное и оскорбительное обвинение казахского народа в национализме, нанесшее тяжелый урон традиционно дружественным отношениям народов Казахстана.

По нашему предложению Верховный Совет Казахской ССР обратился в Верховный Совет СССР и к Президенту СССР с просьбой:

- пересмотреть рекомендации о назначении Колбина Г. В. на должность Председателя Комитета народного контроля СССР;

отозвать Мирошхина О. С. с поста Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР в Замбии;

- поставить вопрос о возможности использования на руководящих постах: Бобкова Ф. Д., Мирошника В. М. — в системе Комитета государственной без опасности СССР, Сороки О. С., Князева Г. Н. - в системе МВД СССР.

Комиссия предложила также:

Верховному Совету Казахской ССР, в связи с выявленной ролью некоторых должностных лиц, признать невозможным пребывание на ответственных постах и поставить вопрос об освобождении:

- Елемисова Г. Б., Прокурора Казахской ССР - перед Генеральным Прокурором СССР;

- Айтмухамбетова Т. К.— председателя Верховного Суда, Тетеркина И. А., главного арбитра Казахской ССР и других должностных лиц.

По нашим предложениям будут возбуждены уголовные дела по фактам:

- применения против демонстрантов саперных лопаток, служебных собак, пожарных машин;

- незаконных арестов и заключения под стражу без санкции прокурора и постановления суда;

- нанесения тяжких и средней тяжести телесных повреждений;

- жестокого обращения с задержанными, в том числе с женщинами и несовершеннолетними, а также по фактам смертей участников событий.

Прокуратура КазССР и Верховный Суд КазССР пересмотрят все дела об уголовном и административном наказании участников декабрьских событий на предмет обоснованности и законности наказания.

Мы проинформировали избирателей республики о роли и действиях в период декабрьских событий 1986 года народных депутатов СССР Колбина Г. В., Мирошника В. М., Мендыбаева М. С., Мещерякова Ю. С. и призвали их пересмотреть вопрос о своем доверии к ним.

Мы предложили отменить постановление Президиума Верховного Совета Казахской ССР о награждении грамотами и почетными грамотами Президиума Верховного Совета КазССР, о награждении орденами и медалями СССР за активное участие в подавлении политического выступления молодежи в декабре 1986 года.

В память о трагических событиях декабря 1986 года, когда политическое выступление молодежи против нарушения демократии, произвола центра и партийной олигархии было жестоко подавлено с применением незаконных методов, когда политическое недомыслие властей привело к противостоянию людей по национальному признаку, в знак того, что подобное не должно повториться в истории Казахстана - мы предложили объявить день 17 декабря Днем Памяти.

Не вызывают доверия и официальные данные о количестве погибших.

Комиссия установила факты смерти молодых людей, прямо связанные с событиями. Эти факты были квалифицированы как самоубийство (Рыскулбеков, Асанова, Мухамеджанова). Расследование этих фактов велось некачественно, поспешно, с очевидной целью скрыть истинную причину смерти.

До последних дней, даже в беседах в Комиссии Прокуратура республики, в частности, Прокурор Казахской ССР Елемисов Г. Б. отрицали факты применения против демонстрантов служебных собак, саперных лопаток. Эти факты установлены комиссией документально.

Но особо следует сказать о деле Рыскулбекова. Безусловно, он остался бы в живых, был бы пламенным поэтом и общественным деятелем своего народа. Его стихи, страницы дневников, письма, написанные в тюрьме, сейчас у меня в руках. Его уже нет в живых, но справедливость должна быть восстановлена хотя бы посмертно. Уголовное дело по обвинению Рыскулбекова в убийстве дружинника Савицкого С. А. изучали несколько групп независимых экспертов, и все они пришли к выводу, что он осужден необоснованно.

Получается, что истинные убийцы Савицкого ходят на свободе, а поплатился жизнью невинный человек. По словам свидетелей в момент убийства Савицкого он находился совсем в другом конце города. Дело о самоубийстве Рыскулбекова пестрит натяжками, несуразностями, это тоже отмечается всеми экспертами. Не выдержав истязания работниками органов, он был вынужден дать показания в угоду властям. Недаром именно по делу Кайрата Рыскулбекова было так много публикаций в зарубежной печати, выступлений видных представителей мировой культуры. Видные общественные и государственные деятели Чехословакии, Польши, Венгрии, США и др. стран направили на имя Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева и бывшего Председателя Президиума Верховного Совета СССР А. А. Громыко протест по этому делу.

Именно в деле Рыскулбекова в концентрированном виде проявилась безнравственность нашей правоохранительной системы. Слишком тесно переплетаются в ней нити, ведущие от Прокуратуры, КГБ к высшим заказчикам. Недаром по этому делу специально отмечены наградами и поощрениями 5 работников Прокуратуры. Однако советская общественность была вне этой информации.

Материальный ущерб от событий исчислен в сумме 302644 рубля 68 копеек. В сумму ущерба вошли убытки двадцати семи организаций и воинских частей - от тридцати одного рубля 84 коп. управления погранвойск, до сорока девяти тысяч шестидесяти шести руб. Министерства коммунального хозяйства. Фактический материальный ущерб значительно выше, так как официальные данные не учитывают:

- расходы на переброску войск самолетами из Средней Азии, из Сибири, с Урала, на их содержание;

- убытки, связанные с невыходом на работу в течение 3-4 дней более чем десяти тысяч дружинников;

- стоимость перевозки пострадавших машинами скорой помощи, лечение, оплату больничных листов;

- содержание следственного и судебного аппарата, фабриковавшего уголовные дела;

- убытки, в связи с отрывом от производства осужденных, расходы на их содержание;

- расходы на выплату компенсаций пои реабилитации невинно осужденных и т. д.

Подвергнуты допросам в Прокуратуре 5224, в КГБ - 850 человек.

Около девятисот человек были наказаны в административном порядке по постановлениям судов, милицией и администрацией предприятий, учреждений и учебных заведений (аресты, штрафы, выговоры и т. д.). Предупреждены 1400 человек.

Официальные источники давали сведения о двухстах шестидесяти четырех отчисленных из учебных заведений. Последняя справка министра народного образования (август 1990 года) дает число отчисленных - 309, без учета студентов и учащихся учебных заведений, входящих в системы Минздрава и МПС.

В результате массовых беспорядков сожжено 11, повреждено 24 транспортных средства, выведено из строя 39 автобусов и 33 легковых такси, нанесен материальный ущерб - 13 общежитиям, 5 учебным заведениям, 6 предприятиям торговли, 4 административным зданиям.

По линии ВЛКСМ наказаны 1922 человека (исключены 758, получили взыскания - 1164). Исключены из рядов КПСС - 52, наказаны в партийном порядке - 210.

Уволены с работы 319 участников событий.

Работники КГБ Казахской ССР использовали имеющиеся телекиноматериалы для создания фотопортретов участников декабрьских событий. Затем они, вооружившись этими обличительными документами - фотографиями, ринулись искать «преступников» по всем учебным заведениям и трудовым коллективам столицы Казахстана. Ну чем не 1937 год! Эта «героическая кампания» продлилась несколько месяцев. «Выявленные» понесли самые различные наказания. Подвергались гонениям и родители задержанных, многих попросту увольняли с работы.

Всеми средствами старались сформировать в республике такое общественное мнение, чтобы к участникам декабрьских событий относились как к людям, которые предали Родину.

Наверно, никому в голову не придет измерить горе числом жертв, которые мы приводили выше. Эти события глубоко ранили душу казахского народа, омрачили мир и спокойствие всех народов, проживающих в Казахстане.

Народ Казахстана воспринял постановление Президиума Верховного Совета Казахской ССР с удовлетворением и надеждой на восстановление справедливости. Однако до сих пор почти ни одно из принятых решений не проведено в жизнь. Вместо этого начата активная кампания по дискредитации выводов Комиссии; и основных положений Постановления Президиума Верховного Совета КазССР.

Яркое свидетельство тому - поступившее в Верховный Совет письмо за подписью министра МВД КазССР т. Берсенева М. Т. В этом письме министр грудью встал на защиту ведомственного мундира и некоторых своих заместителей, виновных в декабрьской трагедии. При этом голословно опровергаются все основные выводы Комиссии, поддержанные Президиумом Верхов ного Совета. Поражают цинизм, неискренность этого письма, в котором министр заверяет о своем якобы согласии с деятельностью и выводами Комиссии после того, как все письмо нацелено на отрицание ее вы водов.

Руководство МВД хочет сохранить все награды своих сотрудников и увести их от ответственности Неуклюжие и недобросовестные попытки руководства правоохранительных органов пересмотреть выводы Комиссии способствуют разжиганию межнациональной розни, осложнению и без того накаленной обстановки. Сейчас, когда рябь над декабрем начинает рассеиваться и ясно очерчивается его мутное дно, некоторые когтистые ведомства Москвы лихорадочно пытаются спрятать концы и ищут лазейки из тупика лжи. В этой связи я направил Президенту СССР и в Верховный Совет СССР письмо следующего содержания:

ПРЕЗИДЕНТУ СССР ГОРБАЧЕВУ М.С.

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР ЛУКЬЯНОВУ А. И.

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

Четыре года назад на главной площади Алма-Аты произошли известные декабрьские события, которые явились прологом к цепи межнациональных потрясений в разных регионах страны. На втором году перестройки здесь была опробована и испытана методика подавления демократического волеизъявления народа. Алма-атинский декабрь отозвался апрельским Тбилиси, январским Баку и сегодня новым кровавым январем в Вильнюсе.

В этой цепи событий прослеживаются общие характерные признаки. Антиконституционные решения о применении силы принимаются келейно, узким кругом лиц, в обход законных органов власти, с ведома и одобрения центра. Карательные операции проводятся с неоправданной и бессмысленной жестокостью. Всю тяжесть последствий несут безвинные люди, а истинные организаторы и исполнители преступных действий остаются в тени. И главное - каждая такая операция по «умиротворению» становится катализатором для эскалации напряженности.

Правда о декабрьских событиях в Алма-Ате тщательно скрывалась. Их официальная оценка как националистического выступления экстремистских и хулиганствующих элементов, сокрытие масштабов и последствий, незаслуженное обвинение в национализме целого народа породили межнациональную рознь и поставили под угрозу вековую дружбу и согласие народов республики.

Поэтому с таким напряженным вниманием ждали люди результатов работы Комиссии Президиума Верховного Совета Казахской ССР по расследованию обстоятельств декабрьских событий 1986 года. Ее политические оценки, выводы и предложения, одобренные Постановлением Президиума Верховного Совета, были встречены общественностью республики с пониманием и удовлетворением. Впервые за годы Советской власти в стране предъявлены серьезные обвинения центру в его противоправных действиях. Поименно названы политики и руководители Союза и республики, виновные в декабрьской трагедии, даны конкретные предложения по исправлению допущенных ошибок.

Однако до сегодняшнего дня эти предложения не выполнены. До сих пор занимают свои руководящие посты в центре и в республике лица, запятнавшие себя нарушениями законности. Некоторые из них демостративно повышаются в должностях и в званиях.

Работа комиссии, которую я возглавлял, встретила яростное сопротивление и скрытый саботаж. Многие важнейшие документы из ЦК КПСС, КГБ, МВД, Минестерства обороны и Прокуратуры СССР комиссии не представлены, часть таких документов под разными предлогами уничтожена. Комиссия была лишена возможности завершить исследование документов о фактах грубого нарушения законности со стороны правоохранительных органов. Важные сведения поступили в распоряжение комиссии уже после официального окончания работы...

Силы, виновные в декабрьской трагедии, стремясь уйти от ответственности, пытаются торпедировать Постановление Президиума Верховного Совета Казахской ССР, подвергнуть его ревизии и пересмотру. Спасая "честь мундира", центр снова действует испытанными методами диктата: создает собственную межведомственную комиссию из заинтересованных представителей КГБ, МВД и Прокуратуры СССР. Цель ясна - поставить под сомнение выводы независимой парламентской комиссии. Эта новая попытка давления центра противоречит декларации о суверенитете республики и может вызвать новый виток напряженности.

17 декабря 1990 г. перед зданием ЦК Компартии Казахстана в Алма-Ате собралось около 20 тысяч людей на открытие мемориальной доски в память о декабрьских событиях 1986 года. Они потребовали безусловного выполнения Постановления Президиума Верховного Совета Казахской ССР по выводам и предложениям его Комиссии, устранения с политической арены всех, кто скомпрометировал себя жестоким подавлением выступления молодежи, судебными репрессиями и нарушениями законности.

При встрече с Вами я говорил об опасности шагов правоохранительных органов по реабилитации своих людей - виновников расправы. Это безусловно вызовет обратную реакцию народа.

Я считаю своим долгом еще раз напомнить Вам об этом.

Мухтар ШАХАНОВ.

Потрясшие весь мир, декабрьские события 1986 года в городе Алма-Ате доказали, что на казахской земле появилось новое настойчивое поколение, для которого национальное самосознание прежде всего определяется честью его народа. На все невзгоды, пережитые Казахской республикой в течение 70 лет по вине административнокомандной (а порой и насильственной) политики Центра, впервые в лице молодого поколения был дан достойный отпор, что стало началом нового демократического движения, в русле перестроечного времени во всем Советском Союзе.

Если бы ошибки, допущенные в ходе этих событий, своевременно получили должную оценку Центра, и были подвержены доскональному и глубокому анализу, то был бы найден ключ ко многим обострившимся ситуациям, происходящим на национальной почве в разных концах нашей страны. Но что поделаешь...